Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Представьте себе маленькое средневековое графство. Все как полагается: есть замок, в котором живет господин над этими землями, рыцари гремят в коридорах доспехами, местный священник неустанно молится, челядь занимается своими делами, на улицах города кого только не встретишь – и бродячего акробата, и алхимика, и вполне себе бандита, в деревнях крестьяне возделывают поля, люди рождаются, влюбляются, женятся, кое-кто все еще поддерживает культ всякой нечисти, которую отрицает церковь. Однажды в графстве начинается череда несчастий: реки из-за обильных дождей выходят из берегов, чума бесчинствует на улицах города, ну, и так далее. Чем дальше, тем хуже. Правитель изо всех сил старается держать ситуацию под контролем. А рядом есть другое графство, там все хорошо: закрома ломятся от зерна, в лесах видимо-невидимо всякого зверья, знать ест только с золотых тарелок, а о чуме и не знают. Да, второе графство ощутимо сильней первого, но война неизбежна, потому что жители первого графства хотят кушать и, вообще, выжить, а жители второго не спешат им помогать. Потому конфликт рано или поздно случится, это лишь вопрос времени.
Роман с таким сюжетом мог бы быть историческим. В духе Эмилио Сальгари или Рафаэля Сабатини. В этом романе, конечно, была бы не только война. Без любовной линии не обошлось бы. Да и всяких дворцовых интриг было бы в достатке. В «Глядящих из темноты» все это, конечно, есть. А еще есть пришельцы с другой планеты, которые наблюдают за происходящем, но не имеют права вмешиваться в события. Потому что это не исторический роман, а самая натуральная научная фантастика, которую почему-то опубликовали в серии «Миры fantasy». Да еще и присобачили на обложку абсолютно неподходящую иллюстрацию Луиса Ройо. Кстати говоря, «Глядящие из темноты» издавались всего один раз, что кажется досадным недоразумением. Роман вполне заслуживает переиздания, причем уже под настоящим именем автора, так как все уже давно знают, что под псевдонимом Максим Голицын скрывалась Мария Галина. Конечно, поклонникам «Медведок» и «Автохтонов» может стать странно и непривычно, но в целом можно сказать, что «Глядящие из темноты» вполне себе типичный галиновский роман, так как в нем в очередной раз разработан один из магистральных для творчества Марии Семеновны мотивов.
Входящие. Земляне вышли в космос и обнаружили, что он заселен вполне себе человекоподобными видами. Обитатели самых разных планет повторяют на все лады варианты земной истории, разве что еще не освоили межзвездные путешествия. На эти планеты под прикрытием высаживаются земные ученые, чтобы подготовить их народы к контакту. При этом активно вмешиваться в ход истории этих миров, как и говорилось выше, им запрещено. Должны сидеть в тени, собирать информацию и заниматься всякими исследованиями. В общем, привет, братья Стругацкие и Урсула Ле Гуин. Но все сказанное в этом абзаце – лишь рамка, необходимые допущения. Коллизия же заключается в том, что из-за взрыва сверхновой два главных героя оказываются на отдаленной планете в изоляции, так как теперь у них нет связи с командным центром. Да, в какой-то момент за ними прилетят, но надо бы продержаться и не погибнуть, ведь ситуация неожиданно стала хуже не придумаешь. А самое интересное начинается, когда становится ясно, что все на этой планете далеко не так просто, как кажется.
Давайте познакомимся с главными героями. Вот Берг – старший в группе. Мощный мужик. Рассудителен, придерживается Кодекса, отличается спокойствием и миролюбием. Скорее, наблюдатель, чем деятельный персонаж. А вот Леон (он же Леонард Калганов), – скажем так, младший научный сотрудник. Его послали с Бергом, так как их планета была признана более или менее спокойной, самое то для первой экспедиции. Впечатлителен, романтичен, быстро проникается проблемами местных жителей, изо всех сил старается помочь, чем сможет. Разумеется, Берг не очень это все одобряет, но пока особых проблем из-за Леона не возникало. Оба персонажа прекрасно выписаны, мотивация их поступков всегда понятна, порой, конечно, откалывают что-нибудь неожиданное, но без этого роман явно был бы скучней. Персонажи второго плана так же сработаны достаточно зримо: от слуги Берга и Леона до местных правителей. У каждого своя правда, свои цели, свои желания, своя манера решать проблемы и вести себя в критических ситуациях. Причем жители планеты ведут себя во многом, именно как средневековые люди. Порой их реакции в этом плане стереотипны, но, в конце концов, перед нами фантастический роман, а не реконструкция средневековой психологии.
У автора хорошо получилось описание медленного скатывания благополучного государства в полный кошмар. Проблемы возникают постепенно, накапливаются, ситуация становится все хуже. События развиваются плавно, темп ровный, спокойный. Но чем дальше, тем страшней. Где-то на трехсотой странице вдруг понимаешь, что все тут прогнило окончательно, и удивляешься, что и не заметил, как герои книги докатились до подобного. Любители головокружительного экшна в этом отношении останутся, скорее, разочарованными: событий много, но они не скачут галопом. А вот любители медленного, затягивающего повествования абсолютно точно получат от чтения удовольствие.
«Глядящие из темноты» – книжка, прежде всего, приключенческая. Но это не мешает автору затрагивать важные и сложные философские и мировоззренческие вопросы. К счастью, герои не имеют склонности устраивать многостраничные диспуты на тему высоких материй, каждый раз, принимаясь философствовать, одергивают себя и признают такую манеру вести разговор слишком уж картинной и патетичной. Вечные проблемы тут поднимаются скорее через события, а не через манифестирование. Какова цена прогресса? Имеют ли право одни цивилизации влиять на развитие других? Почему люди не могут отказаться от веры во всякую нечисть? И, вообще, откуда берутся суеверия? Ну, и так далее. Вопросы эти, как и полагается в хорошей фантастике, конечно, касаются, прежде всего, нас, современных людей, а уж потом выдуманных героев в выдуманном мире. Пытливый читатель, извините уж за патетику, найдет, о чем подумать, перевернув последнюю страницу. Но давайте будем честными, есть в фантастике произведения, где все эти темы поднимаются на гораздо более высоком уровне. И в этом отношении (не только в плане всего этого прогрессорства и проблем контакта) «Глядящие в темноте» все-таки воспринимаются вторичными. Автор ходит по истоптанной территории, что не умаляет, разумеется, того, что автору удалось придумать занимательную историю.
А вот то, что делает «Глядящих из темноты» самобытной вещью, выделяющейся на фоне других произведений на схожую тему: мотив чего-то прячущегося, неведомого, непостижимого, но при этом влияющего на основные события. То, что скрывается в уголке глаза, прячется на периферии зрения, дурит невинного простака, стремится быть несущественным, невещественным, незначимым. Но при этом это нечто существует где-то там, где с реальностью уж полные нелады. И не просто существует, оно определяет гораздо больше, чем можно вообразить. В тексте «Глядящих из темноты» все время присутствует некоторое умолчание. Да, автору приходится постепенно приподнимать завесу, чтобы главные герои вместе с читателем все-таки поняли, как тут обстоят дела. Но до самого конца завеса так и не будет полностью откинута. И, наверное, это связано с тем, что никому правильно сделать это и не удалось бы. Чем больше мы узнаем о чем-то страшном, тем менее страшным оно становится. В голливудских фильмах нечисть визуализируют и тем самым убивают страх перед ней. В текстах Марии Галиной страх остается, никуда не девается, потому что умолчание так и останется умолчанием; мы просто что-то там узнали, но полной картины не получили. В общем, все, как в жизни, если допустить, что существует в нашей реальности нечто невыразимое. И именно этот мотив и ставит «Глядящих из темноты» в один ряд с другими романами Марии Галиной: «Хомячками в Эгладоре», «Медведками», «Автохтонами» (автор этих строк просто перечислил те, с которыми знаком). Там ведь было про то же, просто материал был иной.
И да, повторюсь, хотелось бы увидеть переиздание «Глядящих из темноты». Такие книги не заслуживают затеряться в огромном океане отечественной фантастики, изданной за последние двадцать пять лет. Хотелось бы, чтобы их все-таки выносило прибоем к новому читателю.
Особенностью творчества братьев Стругацких есть наличие мира «Полудня», однако отсутствие собственно утопического центрального романа с подробным описанием социальной жизни землян будущего. Некоторые отрывочные сведения можно найти в произведениях «Предполуденного цикла». Так, в «Стране багровых туч» (1959) упоминается Союз Советских Коммунистических Республик, а в «Стажерах» (1962) говорится о наличии рыночной экономики в США, но без монополий и крупных фирм. В «Хищных вещах века» (1965) описываются мещанские типажи в курортном приморском городке явно западного типа. Из всего этого следует, что Стругацкие в «Передполуденном цикле» описывают еще островную утопию, «коммунизм в отдельно взятой стране».
Заглавной, и, наверное, наиболее оптимистической вещью в творчестве Стругацких есть сборник «Полдень, ХХІІ век» (1967), давший название авторской утопической модели. Рассуждений о социальном устройстве немного, рассказы состоят в основном из диалогов и бытовых сценок; данный сборник можно назвать утопией лишь условно.
Итак, что мы здесь видим? В двух главах дан очерк настоящей коммунистической утопии. Ничего по-настоящему особенного (очень малый объем, где бы могло развернуться авторское воображение), но под формальные каноны попадает. Самое главное, что бы можно было выделить из этих текстов, это то, что там есть разъяснения перехода от «социализма в отдельной стране» к планетарному коммунизму. Из того, что Председателем Президиума Экономического Совета Мира стал последний Секретарь ЦК Коммунистической Партии Союза Советских Коммунистических Республик можно сделать вывод, что условный СССР будущего в ХХІІ веке просто «мирно врос» в планетарный социум. На планете воцарился коммунизм. Ну и весь набор к этому: небывалое развитие техники, появление новых материалов, развитие космической отрасли (здесь братья немного перебрали – вряд ли межгалактические полеты будут возможны даже через 200 лет), продление жизни, трудовой энтузиазм и т.п. Интересно, что, судя по упоминанию о существовании в XXI веке вещизма, накопления благ, не все было так гладко в построении нового общества.
Все это показывается через типичный для таких произведений прием — два космонавта вернулись из космического путешествия, но через эйнштейновские временные эффекты застают на Земле своих потомков-правнуков.
Оказывается, существуют еще любители фантастики (в том числе и советской), которые не читали в детстве ранних произведений Стругацких. В этом есть как очевидный минус (объяснять не надо), так и не менее очевидный плюс, поскольку во взрослом возрасте все воспринимается более критично, да и читается вдумчивее.
Итак, «Стажёры». Если говорить в целом, повесть является примером гуманистической фантастики. В строках и между ними читается безграничный оптимизм, вера в лучшее в человеке, в его творческие возможности, моральное величие.
Сюжет? Сюжет, по моему мнению, здесь второстепенен. То есть он, конечно, есть. Динамики, однако, не так много. События на международном ракетодроме где-то в Средней Азии, базе смерть-планетчиков, промышленном предприятии какой-то западной фирмы в поясе астероидов служат скорее декорациями для показа человеческих отношений, характерных для нового общества. Несколько выбивается из общей канвы сюжетная линия на Марсе, а также окончание повести (драматические события на сатурнианской орбите), где от размеренного, неспешного темпа произведения осуществляется переход к своеобразному «экшну». Именно в этих двух эпизодах братья расставляют свои характерные недомолвки, загадки, которые так и не были раскрыты — осталось непонятным, кто строил старую базу на Марсе и почему марсианские пиявки с таким упорством нападали на людей, невыясненной также осталась природа объектов явно искусственного происхождения внутри колец Сатурна.
Главные герои прописаны хорошо, складывается впечатление, что это реальные, живые люди со своими особенностями, привычками и характерами. Сдержанный, выносливый Алексей Быков, Владимир Юрковский, который стал генеральным инспектором Международного управления космическими сообщениями (МУКСа), спокойный Михаил Крутиков, Григорий Дауге, отлетавший свое... Интересно было наблюдать, как Стругацкие изобразили старение своих героев, ведь в «Стране багровых туч» все эти персонажи были в расцвете сил. Несмотря на общий мажорный настрой повестей, в обоих произведениях часть главных героев погибает. Причем описано это все так, что поневоле вздрагиваешь от того, как авторы решили «убрать» персонажей, к которым читатель уже успел привыкнуть. Правда, трагический для Юрковского финал уже предчувствовался с какого-то момента — не тот характер, не тот типаж (ну не сидел бы он на пенсии с удочкой у пруда ни при каких условиях)... Здесь еще можно отметить, что к группе персонажей, переходящих из повести в повесть, в «Стажёрах» присоединяется Юра Бородин, вакуум-сварщик, отставший от группы добровольцев, полетевших на Рею, спутник Сатурна. Из всех действующих лиц это единственный представитель рабочего класса, до того персонажами выступали специалисты среднего звена, техническая интеллигенция. Ну и, конечно же, как не вспомнить инженера Ивана Жилина, настоящего человека, который никогда не откажет в откровенном разговоре и всегда придет на помощь, добродушного великана, любителя клетчатых рубашек с закатанными рукавами, в котором угадывается сам Аркадий Стругацкий.
О мире повести. Мир Полудня тут содержит некоторые противоречия. Стругацкие оставили какие-то островки капитализма — отдельные страны (очевидно, прежде всего, США), живущие по-старому. Логикой повести, возможно, это и было оправдано (ради противопоставления двух типов людей), однако коммунизм может быть только глобальной планетарной системой, иначе это обычный фаланстер, коммуна, временный проект, обреченный на вырождение. Вызывает также вопрос тот факт, что на Западе странным образом исчезли крупные корпорации и монополии, а остались лишь небольшие фирмы. Непонятно, каковы политические взаимоотношения «старого» и «нового» миров. Гротескно выглядят дружинники с красными повязками, которые на фоне неоновой рекламы и шумных баров приводят в чувства нетрезвых посетителей, а также советский чиновник, следящий за соблюдением трудового законодательства на американской горнодобывающей фирме, владельца которой, в конце концов, арестовывают за злоупотребления.
В плюсы романа я бы поставил проблематику. Очень хорошо обыгрывается тема мещанства, обывательщины. Стругацкие справедливо отмечают, что люди, подсаженные на потребительство, на примитивные жизненные «предпочтения» — вкусно поесть, посмотреть неприхотливое шоу, купить очередную не очень нужную мелочь чтобы выглядеть «не хуже» соседа, существуют в каждом современном обществе. Они есть на Западе, присутствуют они и в мире Полудня (читай — в СССР). Но в последнем, как отмечается в повести, их гораздо меньше и они уже отходят в прошлое. Здесь следует отметить, что в начале 1960-х братья были идеалистами. Советская и постсоветская действительность породила, пожалуй, не меньшее, чем на Западе количество обывателей, людей, исповедовавших «колбасную философию». Да, это тоже мещане, но мещане особого толка.
Интересно было читать диалог Дауге со своей бывшей женой, которая упорно цеплялась за прежнюю молодость, мужские взгляды, и жизнь ради себя, и которую дети мира Полдня за это могли высмеять — настолько это было вызывающе-неприличным в том мире. Примечательно, что для современных детей в своей массе жить ради себя и не обращать внимание на других как раз норма...
Мещан типа бармена Джойса сложно убеждать в чем-то, такие люди примитивные мелочи возносят на высоту смысла жизни. Желание из раба превратиться в господина также является показательным. Но свет в конце тоннеля, все же, есть, это показывает окончание эпизода с событиями на горнодобывающей фирме. Появляется надежда на постепенное изменение психологии потенциального хозяйчика.
...Ну а стажерами являются не только такие «кадеты» как Юра Бородин. Все мы стажируемся на звание быть человеком независимо от возраста. В течение всей жизни...
О классике и классиках писать всегда сложно. Особенно, когда чувствуешь, что сам недостаточно погружен в тему. Поэтому сегодняшняя рецензия-отзыв не будет традиционной, а скорее будет попыткой сформировать некоторые мысли по поводу.
Начну с того, что с творчеством Стругацких у меня как-то «исторически не сложилось». В 1990-х, в годы детства и юности, читалось все подряд, что прямо или косвенно относилось к жанру научной фантастики. Помню, как после «Часа Быка» созрела такая юношеская мысль — почти вся советская фантастика — сплошное морализаторство, заидеологизированность и вообще, довольно скучное чтиво. Зато англо-американская нф — это настоящая, увлекательная литература, где есть приключения, космические бои, герои не заморачиваются над всевозможными «мелочами» и еще множество всего, а главное — нету скучных лекций на морально-этические темы. Впоследствии, в уже взрослом возрасте, пришло понимание того, что эти детские выводы, мягко говоря, были поверхностными. Но тогда, в поисках «легкой и увлекательной фантастики» был перелопачен почти весь фонд местной библиотеки, покупались многочисленные сборники и все это глоталось, глоталось, глоталось... Конечно, было прочитано кое-что и из советских авторов. Вспоминаются имена Александра Тесленко, Кира Булычева, Ивана Ефремова ... Стругацких среди этих фантастов не было.
Заинтересовавшись в начале 2010-х темой коммунистического видения будущего, концепций «светлого завтра», к автору этих строк пришло понимание того, что данный концепт, очевидно, наиболее полно представлен в творчестве именно советских писателей. Оно и понятно, на такого рода литературу в СССР существовал кроме властного заказа, еще и общественный запрос. Особенно это касается периода 1950-х — 1960-х, когда казалось, светлое будущее вот-вот, уже недалеко; тут и спутник запустили, и человек в космосе побывал...
В 2012 году на сайте братьев Стругацких была функция задать вопрос Борису Натанович Стругацкому в режиме офлайн. Конечно, я воспользовался в сентябре того года возможностью спросить сокровенное у известного фантаста. И да, вопрос касался светлого будущего. Ответ появился через некоторое время, но какой... Поразило то, что Борис Натанович не верил в построение будущего, в котором хочется жить, «традиционным способом», в его ответе вообще чувствовалось разочарование в самой природе людской. Мол, человека можно только воспитать... А через месяц Борис Натанович умер.
Такой холодный душ затем был усилен информацией о некоторых, скажем так, различиях в мировоззрении братьев-фантастов. Ведь грустно, когда писатель в конце жизни перестает верить в созданный им же мир Полудня.
К этому добавлю то, что все-таки ознакомился тогда с заглавной вещью мира Полудня — сборником «Полдень. ХХІІ век». Здесь Стругацкие выступили антиподами Ефремова. Если у Ивана Антоновича люди коммунистического общества — это полубоги, холодные, правильные, непогрешимые существа, то в «Полдне» можно увидеть обычных людей, разве что в необычных ситуациях будущего. То ли аудиоформат был виной, то ли короткие размеры рассказов, где только входишь во вкус, рассказ заканчивается, или эта подчеркнутая бытовуха, обычность, но данная вещь в результате прошла мимо. Не задела...
К тому же, насколько я понял из разных материалов о произведениях Стругацких, эволюция их творчества шла от доминирования общественного над личным к почти обратному.
Поэтому наступила длительная пауза в знакомстве с творчеством классиков советской фантастики, которая закончилась только в этом году. И вот «Страна багровых туч», первая совместная повесть братьев. Знаменательна она также тем, что представляет из себя своеобразное вступление к циклу «Полдня», выступает предшественницей указанного сборника.
Что можно сказать об этом произведении? Повесть посвящена освоению Венеры, Страны багровых туч. До 1970 года эту планету представляли как царство туманов и влажных джунглей, где скрываются какие-то причудливые существа, а воздухом можно худо-бедно дышать. Примерно такой изображена Венера и в этой повести, хотя атмосфера неприветливости все же сближает в какой-то мере Венеру Стругацких с Венерой настоящей.
Около половины объема повести посвящено подготовке и самому полету. Эта часть не слишком динамична и почти не насыщена событиями. Но крутой перелом наступает с момента прибытия в «страну», где степень интереса возрастает в несколько раз. Под конец повесть напоминает хоррор, правда концовка жизнеутверждающа.
Что там с темой коммунизма, ведь это ранний образец творчества АБС? Очень скупо. Известно, что на Земле есть отдельные страны, конечно, есть Советский Союз, который, правда, один раз назван Союзом Советских Коммунистических Республик. Непонятная ситуация с оплотом мирового империализма. Из текста неясно, установлены ли в США и других странах просоветские правительства или нет. Судя по некоторым второстепенным признакам видно, что армия тоже, вероятно, существует. Персонажи — несколько идеализированные, не сконструированы, как у Ефремова, но такие знакомые советские люди. Авторы показывают прообраз коммунистических отношений не через описание общества, а через поступки ограниченного количества людей. Как, почему и ради чего обычные геологи и инженеры идут до конца несмотря ни на что, через не могу; превращение человека обыденного в человека-героя — вот основная проблема этого произведения. Испытания, когда на кон поставлена собственная жизнь и Великая Цель.
В бури лишь крепче руки,
И парус поможет идти.
Гораздо трудней не свихнуться со скуки
И выдержать полный штиль.
Именно такими словами из песни «Машины времени» хотелось бы закончить данный обзор повести — произведения со своими недостатками, но и со своими достоинствами. Не коммунистическая утопия, но достойное внимания взрослого читателя фантастическое произведение.
облако тэгов
